Наверняка вам приятно будет узнать, что наши общие усилия не проходят незамеченными. Телеканалы, газеты, видные деятели – наша история уже давно перешла границу местечкового конфликта.
И вот, еще одна новость – одну из защитниц нашего парка, Полину Гершберг, выдвинули на ежегодную премию издания The Moscow Times, в номинации «Персональная социальная ответственность» http://www.themoscowtimes.com/…/nominees/ru/humanitarian.php !
Её история – это история многих из нас, по разным причинам и в разное время вставших на защиту своего района. Почитайте краткое интервью с Полиной: оно расскажет больше о защитниках парка, чем десятки новостных статей.
– The Moscow Times выдвинули тебя на премию “Персональная социальная ответственность”. Сегодня объявят победителя. Как ощущения? Готовишься?
– Это, конечно, приятно, но в то же время немножко смешно. Погладила платье, съездила с Андреем Новичковым, который будет меня сопровождать, за костюмом. Друзья подтрунивают и предлагают написать благодарственную речь.
– Конкуренция у тебя серьезная: модель и филантроп Наталья Водянова, журналист Сергей Пархоменко, Нюта Федермессер (фонд помощи хосписам “Вера”), журналистка Наталья Ростова, Елена Альшанская (фонд помощи детям-сиротам), Светлана Ганнушкина (комитет “Гражданское содействие”).
– Ага, так что выиграть нет никаких шансов. Но приятно, что выдвинули, что среди таких серьезных и известных тем прозвучит тема нашего парка, вообще захватов московских парков. Мне кажется, что это не моя личная номинация, а наша, защитников парка Дружбы, общая номинация. И, может быть, даже не только защитников парка Дружбы, а вообще всех защитников парков в Москве, всех местных активистов. Для меня это было главное открытие, что хорошие люди тоже есть, внезапно, они разделяют ту или иную часть твоих идеалов, готовы побороться за что-то, не принадлежащее лично им, за общее дело, многие — без каких бы то ни было плюшек лично для себя. Кто-то будет бодаться даже не веря в результат, просто не смог пройти мимо. Это вообще такая история — о том, что очень важно быть всем вместе и при этом — о том, что каждый выбирает для себя и несет персональную ответственность за общее дело, и о том, что вот это ощущение себя совершенно беспомощной песчинкой — оно иллюзорно. И на самом деле ты один, если не наматываешь сопли на кулак, продавливая дома диван (ну или делая это не постоянно), можешь довольно-таки много.
– Тут, конечно, надо спросить: как ты пришла в протест?
– Ну я рассказывала — я вообще бегала в парке. И внезапно бежим с подругой — а там забор. Подумали, что остался с празднования фестиваля красок. Потом снова бежим — опять стоит, но на нем листовки: прочитали, огорчились, забили. Потом увидела листовку у подъезда. Прочла и решила сходить в управу, на слушания по цирку. И так охренела от наглости управских, и так стыдно стало за представителя ГлавАПУ (архитектурно-планировочное управление москомархитектуры), где у меня бабушка полвека проработала, что там стала помогать собирать подписи против строительства — а пришло очень много народу на слушания, причем против голосовали даже бюджетники от управы. Потом с другими активистами повезла подписи в префектуру. Потом зашла помочь пособирать подписи в парке. Вступила в группу на фейсбуке. Увидела пост про бульдозеры 18 числа, огорчилась, но не думала, что что-то можно сделать. Была уверена, что все, пропало дело. А потом, через день, 19 или 20, шла по парку и увидела там людей. Спустилась на поляну, узнала, что люди начали дежурить, и стала приходить — сначала ненадолго, а потом все больше. Сначала загорала, потом вечером осталась, сначала до полуночи, потом на полночи стала приходить, через день, потом каждый день.
– Первые ночи было весело, да?
– Было очень хорошо. Даже когда все снесли, и тент был из говна и палок, в буквальном смысле. Дикий ливень, а мы его спешно натягиваем на какие-то подпорки-доски. Романтика. А так все было: литературные вечера, разговооры о философии, истории, играли на гитаре, пели. Днем приходила девушка по имени Сова и проводила уроки йоги. Вообще, когда начали дежурить, стало особенно видно, насколько людям не все равно и сколько у нас живет добрых неравнодушных людей. Нам просто караваны с едой носили! Пенсионерки приносили какие-то каши с мясом, картошку, мужик припер как-то целую запеченую индейку, плов был, овощи какие-то, котлеты, пироги. И хлеб, и печеньки, и нарезки. Даже икру как-то приперли нам две банки.
– И кто ее съел?
– Мы с некоторыми товарищами пытались ее незаметно съесть в одной из палаток. Но постыдились и разделили между всеми дежурными.
– Было много смешного и хорошего.
– Ну да, не только же писать заявления в генпрокуратуру. Мы устраивали концерт, где Ира Евдокимова без аппаратуры пела романсы. Выкладывали свечками “Спаси Парк Дружбы”. Праздновали дни рождения активистов. Ну, и сейчас происходит много милого. Сейчас формат дежурств изменился, а традиции остались — ночное вполне может пройти в споре о творчестве Кубрика, например. А еще недавно наш товарищ, Николай Эппле, перевел роман Честертона. Российское Честертоновское общество будет рассматривать идею как-то аффилировать с Честертоном нашу поляну.
фото: Andrew Rushailo-Arno